На случай, если Азот вздумает рвануть к выходу или к окну, Рот стоял у задней двери, а Заячья Губа — за спиной у Крыса.

— Где ты шастал ночью? — спросил Крыс.

— Отлить ходил.

— Долго же ты отливал. Поэтому и пропустил самое интересное.

Когда Крыс разговаривал столь бесстрастным тоном, Азота брал такой жуткий страх, что было невозможно его прогнать. Он знал не понаслышке, что такое жестокость. Видел собственными глазами убитых моряков, проституток со свежими шрамами, а одного его приятеля так избил торговец, что мальчик тут же умер. Свирепость бродила по улицам Крольчатника рука об руку с нищетой и яростью. Глаза Крыса казались пустыми — он был более чокнутый, нежели Заячья Губа. Заячья Губа родился с уродливой губой, Крысу же Бог не дал ни капли совести.

— Что я пропустил? — спросил Азот.

— Рот? — Крыс кивнул Большому.

Рот открыл дверь, пробормотал, будто собаке, «хороший мальчик», что-то схватил и затащил внутрь. Это был Джарл. Его губы раздулись, вокруг глаз чернели синяки, веки опухли, и Джарл смотрел сквозь узкие щелочки. Во рту недоставало зубов, с раны на голове, в том месте, где у него вырвали клок волос, на лицо стекала кровь.

На нем было девчачье платье.

Азота бросило в жар, потом зазнобило. К щекам прилила краска. Не следовало обнаруживать страх перед Крысом. Он с трудом отвернулся, чтобы его не вырвало.

Джарл захныкал:

— Азо, пожалуйста. Только не отворачивайся от меня. Я не хотел…

Крыс ударил его по лицу. Джарл упал на пол и замер.

— Теперь Джарл мой, — сказал Крыс. — Дурачок грозится, что станет сопротивляться каждую ночь. Так оно и будет. До поры до времени. — Он улыбнулся. — Но я с ним справлюсь. Торопиться мне некуда.

— Я убью тебя. Клянусь, — пообещал Азот.

— Ты что же, теперь ученик мастера Блинта? — Крыс вновь улыбнулся, Азот, догадываясь, что его предали, бросил взгляд на Джарла. Тот, уткнувшись лицом в пол и содрогаясь, беззвучно плакал. — Джарл нам все рассказал. По-моему, после Рота и перед Дави. Только я не совсем понимаю… Если мастер Блинт взял тебя в ученики, почему же ты здесь, а, Азо? Вернулся, чтобы убить меня?

Джарл прекратил реветь и взглянул на друга. Азоту не оставалось ничего другого, кроме как сказать правду.

— Блинт меня не взял, — признался он.

Джарл уронил голову.

— Всем известно, что у него не бывает учеников, болван, — сказал Крыс. — Слушай внимательно, Азо. Не знаю, что за услугу ты оказал Джа'лалиэлю, но он распорядился не трогать тебя, и я повинуюсь. Только рано или поздно цех станет моим.

— Думаю, скоро. — Рот повел бровями на Азота.

— У меня насчет «Черного Дракона» масса задумок, Азо. Не советую становиться у меня на пути, — предупредил Крыс.

— Чего тебе нужно? — спросил Азот тонким тихим голосом.

— Мне нужно, чтобы ты превратился в героя. Пусть каждый, кто не смеет выступать против меня сам, смотрит на тебя и надеется. А потом я разрушу все, чего ты добился. Уничтожу все, что ты любишь. Растопчу тебя так, что остальным будет неповадно бросать мне вызов. Победителем в любом случае выйду я. Это закон. Понял?

На следующий день Азот не заплатил сбор, понадеявшись, что Крыс изобьет его и тем самым сбросит с пьедестала, а Азот станет таким, как остальные. Крыс не тронул его. Лишь, улыбаясь глазами, смачно выругался и велел Азоту принести на следующий день двойную плату.

Естественно, Азот и в следующий раз не принес ни монеты. Только протянул пустую руку, будто выпрашивая побоев. Крыс и теперь не стал его лупить. Так продолжалось день за днем. Спустя некоторое время Азот вернулся к обычной жизни и стал добавлять медяки в копилку Джарла. Крыс не позволял Джарлу разговаривать с Азотом, а чуть погодя Азоту показалось, что Джарл больше и сам не желает с ним знаться. Азотов друг постепенно исчез. И не вернулся, даже когда Джарла наконец перестали рядить в девчачье платье.

Ночи были еще мучительней. Крыс уводил Джарла, а остальные прикидывались, будто ничего не замечают. Азот и Кукла крепче обнимались, а после, под звуки тихого плача, Азот битый час лежал на спине и разрабатывал план мести, который никогда не проведет в жизнь.

Действовал он все смелее. В лицо обзывал Крыса; получая от него распоряжения, вступал в спор и защищал всякого, на кого Крыс поднимал руку. Крыс отвечал проклятиями, а в его глазах каждый раз светилась все та же улыбка. Цеховые дети и неудачники стали поглядывать на Азота с восторгом и благоговением.

Как-то раз двое больших принесли ему завтрак и устроились с ним на крыльце. Азот вдруг почувствовал, что наступает предел. Раньше ему и привидеться не могло, что большие так его почитают. С какой стати? Он не представлял собой ничего особенного. Стало ясно, что он совершил ошибку: не придумал, что ему делать, когда все закончится. Джа'лалиэль, жалкий и беспомощный, сидел в дальнем конце двора и кашлял кровью.

«Какой же я дурак, — подумал Азот. — Крыс все заранее просчитал. Он сделал так, чтобы все увидели во мне героя, и сразу предупредил меня об этом. Вся история — подготовка. А никакое не везение».

— Папа, пожалуйста, не уезжай!

Логан Джайр, чуть не плача, держался за узду отцовского боевого коня, не замечая предрассветного холода.

— Нет-нет, не надо, — обратился герцог Джайр к Уэнделю Норту, мажордому, который только что приказал слугам вынести сундуки, набитые герцогской одеждой. — Но в течение недели надо бы доставить войску тысячу шерстяных плащей. Деньги возьми из нашей казны, возмещения ни с кого не спрашивай. Не желаю давать королю повод для отказа. — Он заложил за спину руки в латных рукавицах. — Понятия не имею, в каком состоянии гарнизонные конюшни, но хотел бы узнать, сколько лошадей могут прислать до зимы из Гавермера.

— Будет исполнено, милорд.

Тут и там сновали слуги, нагружая повозки, отправляющиеся на север, продовольствием и всем необходимым. Сто рыцарей Джайра в последний раз проверяли оружие и упряжь. Те слуги, которым тоже предстояло отправиться в путь, поспешно прощались с родными.

Герцог Джайр повернулся к Логану. Тот смотрел на отца, облаченного в кольчугу, со слезами гордости на глазах.

— Сын мой, тебе двенадцать лет.

— Я умею сражаться. Даже мастер Ворден признает, что я владею мечом не хуже его воинов.

— Логан, я оставляю тебя не потому, что сомневаюсь в твоих способностях, а наоборот — потому что верю в них. Пойми же наконец: дома матери ты нужен больше, чем мне в горах.

— Я хочу с тобой!

— А я никуда не хочу уезжать. Далеко не все зависит от наших желаний.

— Джейсин говорит, что Девятый просто издевается над тобой. По его словам, командовать столь малочисленным войском для герцога — сущий позор.

Джейсин сказал и кое-что еще, но Логан об этом смолчал. Себя он не считал свирепым бойцом, однако за три месяца с того дня, как умер король Дейвин и Алейн Гандер стал зваться Алейном IX — или просто Девятым, — Логану довелось поучаствовать в полудюжине битв.

— А ты что об этом думаешь, сын мой?

— Я думаю, что ты никого не боишься.

— Стало быть, Джейсин назвал меня трусом, правильно? Из-за этого у тебя разбиты костяшки пальцев?

Логан внезапно заулыбался. Ростом он был с отца, но похвастаться мощью еще не мог. Их главный страж, Рен Ворден, уверял его в том, что пройдет какое-то время и Логан станет таким же крепким и широкоплечим, как Регнус Джайр. Из схваток с другими ребятами Логан всегда выходил победителем.

— Не давай вводить себя в заблуждение, сын. Командовать войском на Воющих Ветрах и впрямь унижение, однако куда более приятное, чем ссылка или смерть. Останься я, и король рано или поздно «пожалует» меня тем или другим. Ты будешь приезжать к нам каждое лето и тренироваться с воинами. Но ты нужен и здесь. Полгода живи в Сенарии и замещай здесь меня. Твоя мать…

Герцог Джайр замолчал и посмотрел куда-то мимо Логана.

— …Считает, что твой батюшка глупец, — сказала Катринна Джайр, неслышно подходя к сыну и мужу. Дочь герцога Грэзина, она унаследовала от отца зеленые глаза, изящные черты лица и крутой нрав. Час был ранний, но Катринна вышла в великолепном платье из зеленого шелка, подбитом горностаевым мехом, и с аккуратно уложенными волосами. — Регнус, если ты сядешь на коня, так и знай: я больше не желаю тебя видеть.